Князь Терранский - Страница 47

К оглавлению

– Дядя, а почему нам туда нельзя?

– Куда нельзя? – удивился Медведев.

Шокированная встречей воспитательница никак не отреагировала на выходку малыша, застыв на месте от испуга.

– Тетя Ирру говорит – туда нельзя!

Малыш показал пальцем в сторону парка.

– Ваниа, я же тебе говорила, что это парк Великого князя. Простите его ваше величество!

Это уже к Алексею.

– Ну и что, он же один, зачем ему так много снега?

Не отставал юный нахал.

– А зачем тебе снег? – заинтересовался Алексей.

– Ну как зачем? – напустил на себя важный вид Иван. – В снежки играть, на санках кататься. В городе его автодворники сразу убирают, а тут никто не трогает. Да только не пускают нас туда.

Произнес он это уже огорченным голосом. Алексей наклонился к девчушке, так похожей на Иму.

– Ты тоже хочешь туда?

Девочка, закусив губу, молча кивнула головой. Алексей подхватил ее на руки.

– Ну, тогда идем.

Так всей толпой они и ввалились в парк мимо изумленных донельзя караульных.

Все время пока Алексей наперегонки носился с детьми по парку, обалдевшая воспитательница простояла рядом с парнями из охраны. Так продолжалось довольно долго, пока встревоженный начальник конвоя не оторвал Алексея от этого занятия. У парковой ограды начал собираться народ, привлеченный небывалым зрелищем: Великий Князь играет в снежки с детьми в ранее пустынном парке.

Алексей, отряхиваясь, подошел к воспитательнице, так и не сдвинувшейся с места.

– Я отдам распоряжение, госпожа, чтоб вас с детьми беспрепятственно пускали в парк в любое время.

– Спасибо, ваше величество… – Присела в неловком непривычном книксене воспитательница-сюзитка…

После этого Алексею пришлось выдержать получасовой бой с начальником охраны двора.

Тот ни в какую не хотел даже слышать о том, чтобы пускать посторонних в парк. Исчерпав слова, Алексей просто рявкнул на начальника, что было большой редкостью – у него не было привычки орать на подчинённых и подданных:

– Принять патронат над детским домом и никакого «нельзя» слышать не хочу. Надо – увеличивайте штат, но детей в парк пускать!

Столь экспансивное обсуждение настроения не испортило, но перевело мысли на другой лад. Всю следующую неделю Алексей посвятил проблеме детского воспитания в княжестве. К его удивлению, действующих детских домов снова оказалось мало, и в основном это оказались дети, осиротевшие во время еще первой войны. Согласно договорённости, Яйли отдала ему всех сирот Новой Империи. их было много, очень много, но основную массу прибывших разобрали по семьям. Люди в княжестве оказались на редкость неравнодушны к чужой беде. Может быть, по той простой причине, что многие не понаслышке знакомы с этим, а может, новая политика начала приносить свои плоды. К тому же переселившиеся в княжество земляне, которые помнили Великую Отечественную собственной шкурой, просто расхватывали сирот по семьям. А когда у них появлялись свои, всё равно, разницы не было: сюзит, рамдж, человек… Все были одинаковы для приёмных родителей. Для каждого находилось ласковое слово, вкусный кусочек и добрая улыбка. Не редкостью были семьи, в которых кроме трёх-четырёх своих детей росло ещё по столько же приёмышей. Содержать же такие большие семьи главам семейств было не в напряг, как говорится. Слова «безработица» на Терре не существовало в принципе. Наоборот, княжество постоянно ощущало острейшую нехватку рабочих рук, зачастую закрывая глаза на неясное прошлое кандидата в подданные. Если тот вёл себя, как подобает гражданину, то никто и не копался в его прежней жизни, давая возможность оставить за бортом ошибки, совершённые ранее…

…Надо бы дать указание флоту, чтобы совершили парочку рейдов к границам Новой Империи и Рамджа, где идут сражения. Нам случайный снаряд или ракета не страшны, если только покрытие на бортах поцарапают. А так, смотришь, сотню-другую будущих граждан привезут…

Фрегат потерял ход окончательно. Республиканский снаряд попал в главный реактор, и тот пришлось отстрелить, пока вышедшая из-под контроля антиматерия не разнесла корабль на атомы. Потом потекли швы, наспех слепленные на верфи военного времени кое-как запрограммированными роботами, изношенными до последней степени. Те, кто успел напялить на себя скафандры, собрались в единственном месте искалеченного корабля, где оставался воздух, в боевой рубке. Из трёхсот членов экипажа в живых осталось не больше четверти. И сейчас они сидели и лежали на полу, глотая последние остатки кислорода в спёртой донельзя духоте атмосферы. Командир погибающего фрегата угрюмо обвёл взглядом остатки экипажа, затем подключил батарею скафандра к селектору:

– Обращаюсь ко всем. У нас есть два пути. Первый, подать сигнал бедствия. Тогда, может быть, рамджи сжалятся и спасут нас, чтобы потом насладиться казнью, Или передать нас для пыток землянам…

Офицер закашлялся – воздух был настолько испорчен, что альвеолы лёгких уже не находили в нём ничего, пригодного для дыхания… Сделал несколько судорожных глотков из запаса защитного костюма. Затем вновь склонился к интеркому:

– Есть и другой путь. Покончить с собой сразу. Всё равно воздуха в скафандрах не хватит надолго.

Чуть помолчал, его грудь учащённо вздымалась под тканью костюма:

– Я предлагаю ещё один вариант: у нас сохранилась узконаправленная антенна. Мы можем передать достаточно сильный сигнал в Империю, который враги могут и не обнаружить. Но для этого придётся использовать все наши имеющиеся батареи. А без них скафандры и регенераторы бесполезны. Других источников энергии у нас нет. Поэтому слушайте приказ: вы четверо, что возле двери. Сейчас все загерметизируются. И вы выйдете наружу. Атмосферы в рубке не будет. Ваша задача – добраться до трюма и притащить оттуда аварийный генератор. Остальные это время ждут вас. Потом мы запечатываем рубку вновь, подключаем энергию, даём сигнал, по ответу – действуем…